В 1914 году Фрейд пишет небольшое эссе “О введении понятия нарцизм”. Уже на протяжении более 100 лет эта работа остаётся краеугольным камнем психоаналитического понимания феномена нарциссизма.

Что же заметил, что понял и к каким выводам пришёл Фрейд, работая с нарциссичными пациентами в рамках психоаналитического метода?

Первое, на что стоить обратить внимание, это фрейдовское разделение феномена нарциссизма на два типа:
1)“первичный нарциссизм”
2)“вторичный нарциссизм”.

Рассмотрим эти два типа по порядку.
Так, Фрейд постулирует существование “первичного”, нормального, здорового, детского, инфантильного нарциссизма.

На его взгляд, это состояние не относится к области психопатологии и не является психическим нарушением. Это норма развития (либидо). При желании пронаблюдать состояние “первичного нарциссизма” каждый из нас может на примере душевной жизни:
- примитивных народов,
- детей,
- и кошек (!)

Невозможно удержаться от того, чтобы не начать, вслед за Фрейдом, рассмотрение нарциссизма с нюансов душевной жизни кошек:

“… прелесть ребёнка заключается в значительной степени в его нарцизме, самодовольстве и недоступности так же, как и прелесть некоторых животных, которые производят впечатление, будто им все в мире безразлично, как, например, кошки и большие хищники <>, [которые] захватывают нас благодаря той нарцистической последовательности, с которой они умеют отстранять от своего Я все их принижающее”.

Хищные котики существуют в мире иллюзий о собственном величии, очень ограниченно интересуются внешним миром и не поддаются ни дрессировке, ни психоанализу. Настоящие, кристально чистые нарциссы высшей пробы. Безнадёжный случай, сделать с которым ничего нельзя. Поэтому мы практикуем смирение и принятие, и просто любим их такими, какие они есть.

В свою очередь, душевная жизнь примитивных народов, по мнению Фрейда, также имеет множество черт не патологического, не злокачественного, но “первичного”, здорового, инфантильного нарциссизма. Что это за черты?

Фрейд обращает внимание на:

— заметную переоценку могущества своих желаний и душевных движений;
— “всемогущество мысли”;
— вера в сверхъестественную силу слова;
— попытки воздействие на внешний мир при помощи “магии”, глубоко укоренённые в представлениях о собственном величии и всемогуществе.

Т.е. когда мы стучим по дереву, плюём через левое плечо, желаем другу перед экзаменом “ни пуха, ни пера” или думаем: “Куда бы я ни приезжала в отпуск, везде тут же начинается гроза / цунами / землетрясение / прекрасная погода. Наверное, дело во мне!” – во всех этих случаях мы, как древние народы, регрессируем к состоянию “первичного нарциссизма”.

В “тёплом одеяле” собственного иллюзорного всемогущества мы оказываемся надёжно защищены от глубокой экзистенциальной тревоги, связанной с чувством невыносимой беспомощности перед лицом катастрофически непредсказуемого и никак не поддающегося нашему контролю мира. Чем больше степень неопределённости ситуации и чем выше ставки, тем сильнее мы ощущаем соблазн накрыться с головой уютным “нарциссическим одеялком”.

Примечательно, что то, как обстоят дела с “первичным нарциссизмом” у кошек и у примитивных народов, оказывается для Фрейда более понятно, чем тонкости проявления “первичного нарциссизма” у детей.

Так, Фрейд пишет:
“Совершенно сходное [с примитивными народами] отношение к внешнему миру мы предполагаем и у современного ребёнка, развитие которого нам гораздо менее ясно. <>
Предполагаемый нами первичный нарцизм ребёнка, составляющий одну из предпосылок нашей теории либидо, легче подтвердить путём [умо]заключения, <> чем опираясь на непосредственное наблюдение”.

Т.е. пока отец психоанализа остаётся в области спекуляций о котиках и об аборигенах, всё, вроде бы, довольно понятно. Но как только он пробует сказать что-то более или менее определённое о (“первичном” или “вторичном”, не суть) нарциссизме человека — пусть даже ребёнка — ситуация тут же резко осложняется.

С твёрдой земли рационального позитивистского знания Фрейд на наших глазах вступает в область зыбучих песков относительно достоверных гипотез, смутных догадок и рискованных предположений. Уже далеко не всё здесь так ясно и понятно, как раньше было с котиками. Очень мало что можно подтвердить на практике. Очень многое приходится предполагать. А о чём-то главном вообще приходится просто догадываться.

Дальше, продолжая последовательно двигаться по пути исследования темы нарциссизма, мы увидим, что эта “иллюзорность знания” будет сопровождать нас на всём протяжении нашего маршрута.

По всей видимости, сложности наблюдения и исследования нарциссизма человека, производимые человеком же, связаны с ситуацией, которую сам Фрейд описал когда-то максимой: “Глаз не может наблюдать сам себя”.

Феномен нарциссизма самым тесным и самым непосредственным образом связан с нашим наиболее центральным и ядерным ощущением себя теми, кто мы есть. Когда мы пытаемся понять, “что же это такое? в чём суть?”, мы удивительным образом неизменно видим в рассуждениях даже самых умных из нас какую-ту “рябь на воде”. Микрофончик начинает фонить. И тут, и там возникают какие-то когнитивные сбои, помехи, накладки, заминки, неурегулированности…

Приведённое выше фрейдовское рассуждение о невозможности непосредственного наблюдения “первичного” детского нарциссизма и необходимости лишь теоретически предполагать его наличие – прекрасный пример этого внезапного повышения уровня гипотетичности наших знаний уже при самом первом соприкосновении с темой нарциссизма человека.

Фрейд был первым, кто стал глубоко думать на эту тему. И он оказался первым же, кто столкнулся с огромным, эпическим сопротивлением материала при попытках исследования “нарциссической вселенной”.

Тем не менее, что-то ясное, понятное и удобоваримое о “первичном” нарциссизме ребёнка Фрейд в своей работе всё-таки говорит.

Так, он пишет, что детский “первичный” нарциссизм характеризуется своеобразным “бредом величия”. Фрейд не приводит конкретных примеров этого “бреда”. Но мы можем предположить, что, например, детские фантазии “родители разводятся – это точно из-за меня!” или “бабушка умерла – наверное, это потому что я вчера не сделал домашнее задание по математике…” или игра в “кто на чёрточку наступит, тот и Ленина погубит” – всё это частные случаи манифестации именно этого здорового детского “нарциссического бреда”.

Очевидно, что этот “бред величия” вырастает из бессознательных фантазий любого нормального ребёнка о собственной грандиозности и собственном всемогуществе. Фантазий, которые когда-то появились как эволюционная заплата на месте неизбежных травматических фрустраций критически важных первичных потребностей в еде и в любви.

Собственно говоря, процесс нормального взросления в очень большой степени заключается в рассеивании тумана этого “бреда”: в “стирании об реальность” наших напряжённых инфантильных грандиозных фантазий о самих себе; в неизменно болезненном отказе от сладких иллюзий о себе; в постепенном разочаровании в себе же; в признании собственных ограничений; в адаптации буйного нарциссического “делирия” к строгим требованиям неизменно суровой реальности.

В норме мы обречены потерять нарцистическое совершенство своего детства. Мы должны быть изгнаны из Эдема; “золотой век” должен окончиться; молочные реки и кисельные берега благодатного изобилия должны превратиться в лёгкий хронический дефицит “еды и любви” и напряжённую борьбу за ресурсы. Так оно и было изначально задумано.

Более того, чтобы стать нарциссически здоровыми взрослыми, мы должны смиренно и добровольно принять это изгнание, это окончание, эти трансформации.

Вот как это формулирует Фрейд:
“Наблюдение над нормальным взрослым человеком показывает, что его детский бред величия ослаблен, и психические признаки, по которым мы заключаем о его инфантильном нарцизме, сглажены.”

Что мы получаем взамен утерянного “первичного” детского нарциссизма?

Фрейд полагает, что добровольно отказываясь от переживания своего здорового нарциссизма в полном объёме, сдавая в жизненной борьбе ранние неуязвимые позиции нарциссического либидо, мы взамен получаем способность любви к объекту.

В перипетиях различных – как здоровых, так и патологических -- схем либидинального катексиса Я и/или либидинального катексиса объектов мы будем разбираться в следующей части нашего цикла эссе о нарциссизме.

Первое эссе "Нарциссизм - это современно" по ссылке

Автор: Кутузов Мария - доктор наук (PhD, Канада), психолог-консультант и психотерапевт, выпускница ВЕИПа

👇🏻Скопируйте это библиографическое описание, если хотите процитировать публикацию, указав дату обращения:

“Первичный” нарциссизм: что говорил Фрейд?// Edunote.ru // Кутузов Мария [Электронный ресурс]. Режим доступа: https://edunote.ru/myarticles.php?197 (дата обращения дд.мм.гг)

Мы ценим регулярное образование и заботу о повышении своей квалификации!

---

Вы можете подписаться на наши каналы в социальных сетях. ➡️
Чтобы стать участником актуальных вебинаров, нужно выбрать интересное для вас и зарегистрироваться: РАСПИСАНИЕ вебинаров