Жизнь – довольно двойственный опыт: это гремучая смесь плохого и хорошего, глубин и высот, взлетов и падений. В нормальных обстоятельствах мы справляемся с трудностями и проблемами, по мере необходимости задействуя ту помощь, которая нам доступна: поддержку семьи и друзьей, внутренние ресурсы и резервы.

Психическая травма подразумевает столкновение человека с ненормальными, выламывающимися за рамки привычного течения жизни обстоятельствами: насилие, несчастный случай, природная катастрофа, смерть близкого. Травма – это когда плотная ткань мироздания вдруг расползается под дрожащими пальцами, оборачиваясь огромной дырой в нашем внутреннем мире.

“Травматическое” событие – это происшествие, превышающие наши возможности с ним справиться, и, тем самым, подрывающее здоровую функциональность нашего психического аппарата. При попадании человека в травматическую ситуацию обычная способность его психики “справляться” и “защищаться” не срабатывает, разламывается, дает сбой. Травма – это то, к чему жизнь нас не готовила.

Постфактум, в частности в терапии, травма становится тем, на что, субъективно невозможно смотреть; это то, что невозможно записать; то, о чем невозможно думать или тем более говорить. Разрушая способность символизации пережитого опыта, травма сильнейшим образом дестабилизирует присущий всем нам в большей или меньшей степени навык гибкого и творческого осмысления жизни (во всем ее диалектическом многообразии).

В терминах У. Биона, психическая травма провоцирует сбой альфа-функции в психике травмированного человека. Этот сбой подразумевает нарушение способности субъекта трансформировать бета-элементы (т.е. сырой чувственный опыт) в альфа-элементы.

(Под альфа-элементами Бион понимал зрительные, слуховые, обонятельные и осязательные паттерны, которые -- в отличие от бета-элементов -- могут быть психически переработаны, т.е. успешно использованы в бессознательно генерируемых мечтаниях и сновидениях, в сознательном мышлении, а также в контактном барьере и в работе памяти.)

В рамках теоретической концепции Биона, травматический опыт – это то, что не может быть адекватно сконтейнировано психикой субъекта. Будучи одним из виднейших представителей британской школы психоанализа, Бион полагал, что психика травмированного человека сталкивается с теми же вызовами и задачами, что и психика младенца на определенной стадии развития (см. У. Бион, “Научение через опыт переживания”, 1962).

Бион предположил, что некоторые аспекты чувственного опыта младенца являются для него непереносимыми (бета-элементы). Без посторонней помощи младенческая психика может справляться с этими пугающими и зловещими состояниями двумя очень специфическими способами. Во-первых, могут совершаться напряженные попытки ни в коем случае не допустить этот опыт до (о)сознания. Во-вторых, могут генерироваться фантазии об эвакуации этой неперевариваемой психической материи вовне, наподобие того, как на телесном уровне удаляются из организма непереваренные и непереработанные остатки физической жизнедеятельности.

Бион обратил внимание, что именно в моменты психического взаимодействия с бета-элементами (т.е. пугающими и зловещими аспектами чувственного опыта) эмоциональное развитие младенца оказывается теснейшим образом связано с и обусловлено той психологической помощью, которую он получает (или не получает) от матери. Психологическая помощь заключается в том, что мать предоставляет младенцу собственную психику в качестве контейнера, в котором может быть благополучно размещен и эффективно переработан непереносимый для него чувственный опыт (бета-элементы).

Материнская функция заключается не только в пассивном контейнировании бета-элементов. Она также включает в себя активную их трансформацию в пригодные для дальнейшего психического использования альфа-элементы. На заключительном этапе роль родительской фигуры предполагает аккуратное возвращение ребенку прежде непереносимых для него аспектов чувственного опыта в новом, удобоваримом и доступном для психической переработки, виде.

Младенцы, чьи мамы успешно справляются с функцией контейнирования, переработки и трансформации бета-элементов в альфа-элементы, вырастая благополучно присваивают себе эту способность, органично инкорпорируя ее в собственную психику в качестве составной части материнского внутреннего объекта. Это именно тот наш внутренний ресурс и резерв, при помощи которого в нормальных обстоятельствах мы справляемся с трудностями и проблемами.

Психика -- а конкретнее Эго -- травмированного человека, сталкивается с вызовами и трудностями, типологически схожими с теми, что возникают перед лишенной пока еще собственной эффективно работающей альфа-функции психикой младенца.

Перед человеком, пережившим травматическое событие, всегда очень остро стоит задача “контейнирования неконтейнируемого”, т.е. психического связывания, переработки и проработки невыносимо страшных и пугающих аспектов его личной истории, а также по ассимиляции и интеграции этого опыта в собственную психическую жизнь.

Не будучи сконтейнированным, связанным, пере- и проработанным прошлый травматический опыт обладает огромным разрушительным потенциалом. Он может возвращаться к нам в виде ночных кошмаров, флэшбеков или бесконечных (тщательно бессознательно инсценированных) пере-проигрываний его в настоящем.

“Незакрытая” психическая травма может также являться причиной возникновения бессонницы, повышенной тревожности, хронического чувства вины (характерная “вина выжившего”), депрессии, снижения самооценки, разрушения отношений, а также других симптомов, составляющих печально известную классическую клиническую картину пост-травматического стрессового расстройства

Для человека, пережившего психическую травму, выбор, на самом деле, довольно прост. Либо титанические сверх-усилия по удержанию травматического опыта от осознания, постепенная эрозия всех психических структур и неконтролируемая деградация “Я”. Либо такие же титанические сверх-усилия по символической переработке травматического опыта, обретению совершенно новой психической организации и переход на следующую ступень личностного развития.

Как видим, титанических сверх-усилий выжившему не удастся избежать ни в одном из сценариев. Вопрос только в том, на что эти сверх-усилия будут сознательно или бессознательно направленны.

Некоторым из нас после переживания травматических событий довольно успешно удается восстановить свои защитные механизмы и копинговые стратегии самостоятельно. Другим выжившим может понадобится краткосрочная психологическая помощь, позволяющая мобилизовать доступные внутренние резервы, при активации которых человек вновь обретает способность функционировать полноценно и автономно. Но есть и те из нас – возможно, изначально обладающие меньшим количеством внутренних ресурсов или же столкнувшиеся с особенно тяжелыми травматическими обстоятельствами – кому для проживания, переработки и ассимиляции травматического опыта требуется долгосрочная и интенсивная психотерапевтическая поддержка.

К какой бы группе вы себя ни отнесли, это совершенно нормально. Если вы не отнесли себя ни к какой группе, это тоже ничего. Главное, будьте здоровы и счастливы. (Хотя бы время от времени.)

***

Кстати, 25 февраля 2022 на платформе edunote.ru прошел вебинар из серии “Анатомия травмы: психоаналитический подход в теории и практике”. Прочитать анонс и зарегистрироваться и получить доступ к просмотру можно тут: https://edunote.ru/course-331

-------------------

Мария Кутузов, PhD | dr.maria.kutuzov@gmail.com | +1-780-982-97-95

---

Вы можете стать участником актуальных вебинаров, смотрите РАСПИСАНИЕ вебинаров